Александр Маркин, осужденный по сфабрикованному уголовному делу
Об Александре Маркине, бывшим генеральным директором ЧОПа, я узнала в 2010 году, благодаря другому осужденному – Алексею Пичугину – экс-сотруднику компании ЮКОС, незаконность суда над которым признал дважды Европейский суд по правам человека. В 2010 году в канун дня рождения Алексея Пичугина я получила письмо по электронной почте: "Я хочу поздравить с днем рождения Алексея Владимировича, – писал автор. – Я вместе с ним несколько месяцев содержался в ИЗ-99/1, московском следственном изоляторе "Матросская Тишина". Уверен, что Алексей Владимирович будет на свободе, потому что он невиновен".
Кстати, эта встреча Маркина и Пичугина в "Матросской Тишине" (точнее, в специзоляторе, современное название которого – СИЗО-1, а неофициальное –"Кремлевский централ") потом нашла свое отражение в одной из частей книги Александра "Смертельный кредит. Документальный детектив", вышедшей в свет в конце прошлого года в издательстве электронных книг "ЛитРес" (о которой ниже).
Вскоре у меня завязалась переписка с автором этого послания – Александром Маркиным. На тот момент он жил в Испании, куда перебрался с семьей много лет назад по медицинским показаниям (больные легкие нуждались в теплом и влажном морском воздухе), и был оправдан Московским областным судом по обвинению в преступлениях, которые, по версии гособвинения, якобы заказал.
В последствии оправдательный вердикт присяжных и приговор суда Александру по вызывающим, с моей точки зрения, вопросы основаниям отменил Верховный суд РФ. Была повторная экстрадиция Маркина из Испании в Россию, новый приговор – к пожизненному лишению свободы, вынесенный коллегией, которая, как есть основания предполагать, была подобрана специальным образом и не обладала независимостью и беспристрастностью.
Я не устаю поражаться тому, насколько сфабрикованные уголовные дела Алексея Пичугина и Александра Маркина похожи. Статьи обвинения у них одинаковые. Свидетелями и у Алексея, и у Александра были осужденные, целиком зависящие от правоохранительной системы люди. И в том, и в другом случаях они признались в лжесвидетельстве, сделанном под давлением следствия, но эти признания никак не повлияли на исход дела. Кстати, в уголовном деле Александра нет мотивов, по которым он мог совершить приписанные ему деяния. Напротив, его интересы, в том числе материальные, в корне противоречили им.
Иные совпадения мне кажутся даже какими-то мистическими. Например, оба работали в службах безопасности банков и крупных коммерческих компаний, оба – 1962 года рождения. В историях и Алексея, и Александра фигурируют дети (на тот момент – маленькие мальчики), которых каждый из них крестил. У Алексея это был сын впоследствии неизвестно куда пропавшего приятеля (организацию убийства этого приятеля ему приписали). У Александра – сын человека, кого он называет истинным заказчиком вмененных нему притуплений.
Несколько раз я выслушивала от разных людей упреки в свой адрес: мол, зачем вписываюсь за какого-то Маркина, когда Правозащитный центр "Мемориал" не включил его в свои списки политических заключенных? Оставлю за скобками то, что для анализа какого-либо уголовного дела "Мемориалу" нужно предоставить его материалы. И кто это мог бы быть, если родные Александра живут в Испании и еле сводят коны с концами, ежедневно борясь со всевозможными жизненными неурядицами? А адвокат у него есть только благодаря денежным пожертвованиям неравнодушных людей, причем этих средств едва хватает на минимальные нужды.
И вообще, скажу страшную, может быть, для кого-то вещь: я не считаю Александра Маркина политзаключенным по тем критериям, которые применяет ПЦ "Мемориал". Очень хорошо как-то заметил в эфире телеканала "Дождь" блестящий адвокат Генри Резник: есть политически мотивированные, а есть коррупционно мотивированные уголовные дела. У Александра как раз такое. Он сидит не потому, что боролся с режимом, был революционером или оппозиционером. Он слишком много знал и говорил. К тому же, не захотел подыграть истинному – как он считает – преступнику. А коррумпированному следствию было удобно имитировать раскрытие преступлений, списав их на кого-то и получив за якобы выполненную работу очередной бонус. Ведь "висяки" никому не нужны. В книге Александра говорится об этом: "Опытные прокурорские мозги подсказывали, что медлить ни в коем случае нельзя – бабло может уйти в другие руки, ведь у Бубенцова есть связи и наверху, а там тоже хотят денег. Что же касается самого дела, то его расследование можно имитировать долго, а в перспективе – отправить в архив или повесить на кого-нибудь подходящего. Скажете, совсем забыли про интересы убитых Пунша, Федоренко и Жукова? Но их не вернуть".
Его повесть, которую он писал семь лет во время его пребывания в следственном изоляторе Москвы и в мордовских исправительных колониях, по форме – художественное произведение, но она имеет под собой реальную основу, приводятся цитаты из настоящего уголовного дела. Время действия – с 2001 по 2008 годы. В книге поднимается острейшая проблема современной России – тотальной коррупции и полного разрушения важнейших социальных институтов, таких как прокуратура, суд и другие, когда все продается и покупается. Это действительно уникальный материал: я не знаю ни одной другой книги, где столь детально и наглядно была бы показана технология фабрикации дела.
"С утра и до 16 часов я тружусь за маленьким неудобным столом при лампочке Ильича, а рядом спят двое соседей, потому что ночью они работают. После 16 часов и до отбоя пишу на коленках на полу, ведь пробудившимся стол тоже нужен, но уже при двух лампочках Ильича. Самое сложное на свете – это ждать и дождаться. Я дождусь суда, которым буду услышан", – писал Александр об условиях, в которых создавалась эта книга.
И еще одно его высказывание: "Я не верю в справедливость правоохранительной системы в России. Буду писать о том, как фабрикуются уголовные дела, о коррупции в судах и прокуратурах".
См. также здесь: https://sivilia-1.livejournal.com/1726031.html
Кстати, эта встреча Маркина и Пичугина в "Матросской Тишине" (точнее, в специзоляторе, современное название которого – СИЗО-1, а неофициальное –"Кремлевский централ") потом нашла свое отражение в одной из частей книги Александра "Смертельный кредит. Документальный детектив", вышедшей в свет в конце прошлого года в издательстве электронных книг "ЛитРес" (о которой ниже).
Вскоре у меня завязалась переписка с автором этого послания – Александром Маркиным. На тот момент он жил в Испании, куда перебрался с семьей много лет назад по медицинским показаниям (больные легкие нуждались в теплом и влажном морском воздухе), и был оправдан Московским областным судом по обвинению в преступлениях, которые, по версии гособвинения, якобы заказал.
В последствии оправдательный вердикт присяжных и приговор суда Александру по вызывающим, с моей точки зрения, вопросы основаниям отменил Верховный суд РФ. Была повторная экстрадиция Маркина из Испании в Россию, новый приговор – к пожизненному лишению свободы, вынесенный коллегией, которая, как есть основания предполагать, была подобрана специальным образом и не обладала независимостью и беспристрастностью.
Я не устаю поражаться тому, насколько сфабрикованные уголовные дела Алексея Пичугина и Александра Маркина похожи. Статьи обвинения у них одинаковые. Свидетелями и у Алексея, и у Александра были осужденные, целиком зависящие от правоохранительной системы люди. И в том, и в другом случаях они признались в лжесвидетельстве, сделанном под давлением следствия, но эти признания никак не повлияли на исход дела. Кстати, в уголовном деле Александра нет мотивов, по которым он мог совершить приписанные ему деяния. Напротив, его интересы, в том числе материальные, в корне противоречили им.
Иные совпадения мне кажутся даже какими-то мистическими. Например, оба работали в службах безопасности банков и крупных коммерческих компаний, оба – 1962 года рождения. В историях и Алексея, и Александра фигурируют дети (на тот момент – маленькие мальчики), которых каждый из них крестил. У Алексея это был сын впоследствии неизвестно куда пропавшего приятеля (организацию убийства этого приятеля ему приписали). У Александра – сын человека, кого он называет истинным заказчиком вмененных нему притуплений.
Несколько раз я выслушивала от разных людей упреки в свой адрес: мол, зачем вписываюсь за какого-то Маркина, когда Правозащитный центр "Мемориал" не включил его в свои списки политических заключенных? Оставлю за скобками то, что для анализа какого-либо уголовного дела "Мемориалу" нужно предоставить его материалы. И кто это мог бы быть, если родные Александра живут в Испании и еле сводят коны с концами, ежедневно борясь со всевозможными жизненными неурядицами? А адвокат у него есть только благодаря денежным пожертвованиям неравнодушных людей, причем этих средств едва хватает на минимальные нужды.
И вообще, скажу страшную, может быть, для кого-то вещь: я не считаю Александра Маркина политзаключенным по тем критериям, которые применяет ПЦ "Мемориал". Очень хорошо как-то заметил в эфире телеканала "Дождь" блестящий адвокат Генри Резник: есть политически мотивированные, а есть коррупционно мотивированные уголовные дела. У Александра как раз такое. Он сидит не потому, что боролся с режимом, был революционером или оппозиционером. Он слишком много знал и говорил. К тому же, не захотел подыграть истинному – как он считает – преступнику. А коррумпированному следствию было удобно имитировать раскрытие преступлений, списав их на кого-то и получив за якобы выполненную работу очередной бонус. Ведь "висяки" никому не нужны. В книге Александра говорится об этом: "Опытные прокурорские мозги подсказывали, что медлить ни в коем случае нельзя – бабло может уйти в другие руки, ведь у Бубенцова есть связи и наверху, а там тоже хотят денег. Что же касается самого дела, то его расследование можно имитировать долго, а в перспективе – отправить в архив или повесить на кого-нибудь подходящего. Скажете, совсем забыли про интересы убитых Пунша, Федоренко и Жукова? Но их не вернуть".
Его повесть, которую он писал семь лет во время его пребывания в следственном изоляторе Москвы и в мордовских исправительных колониях, по форме – художественное произведение, но она имеет под собой реальную основу, приводятся цитаты из настоящего уголовного дела. Время действия – с 2001 по 2008 годы. В книге поднимается острейшая проблема современной России – тотальной коррупции и полного разрушения важнейших социальных институтов, таких как прокуратура, суд и другие, когда все продается и покупается. Это действительно уникальный материал: я не знаю ни одной другой книги, где столь детально и наглядно была бы показана технология фабрикации дела.
"С утра и до 16 часов я тружусь за маленьким неудобным столом при лампочке Ильича, а рядом спят двое соседей, потому что ночью они работают. После 16 часов и до отбоя пишу на коленках на полу, ведь пробудившимся стол тоже нужен, но уже при двух лампочках Ильича. Самое сложное на свете – это ждать и дождаться. Я дождусь суда, которым буду услышан", – писал Александр об условиях, в которых создавалась эта книга.
И еще одно его высказывание: "Я не верю в справедливость правоохранительной системы в России. Буду писать о том, как фабрикуются уголовные дела, о коррупции в судах и прокуратурах".
См. также здесь: https://sivilia-1.livejournal.com/1726031.html